17.03.2020
УДК 61(091):908
Ворошилов Дмитрий Викторович,
директор, Фонд ветеранов спецподразделений «РОССЫ-УРАЛ»: 620014, г.Екатеринбург, ул. 8 Марта, д.13, оф.415; e-mail: pocc-ural@yandex.ru
Королева Татьяна Григорьевна,
руководитель пресс-службы, Фонд ветеранов спецподразделений «РОССЫ-УРАЛ»: 620014, г.Екатеринбург, ул. 8 Марта, д.13, оф.415; e-mail: t.g.koroleva@mail.ru
Ломтатидзе Ольга Валерьевна,
кандидат психологических наук, доцент департамента биологии и фундаментальной медицины, Институт естественных наук и математики, Уральский федеральный университет: 620002, г.Екатеринбург, ул. Мира, 19; e-mail: Olga.Lomtatidze@urfu.ru
Алексеева Анна Симховна,
старший преподаватель кафедры клинической психологии и психофизиологии, Уральский гуманитарный институт Уральский федеральный университет: 620002, г.Екатеринбург, ул. Мира, 19; e-mail: a.s.alexeeva@urfu.ru
ВОЕННАЯ МЕДИЦИНА УРАЛА. КОМПЛЕКСНЫЙ ПОДХОД К ЛЕЧЕНИЮ НЕВРОЛОГИЧЕСКИХ РАНЕНИЙ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ НА ПРИМЕРЕ Г.СВЕРДЛОВСКА
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: госпиталь; нейрохирургия; ранения головы; военная медицина; неврология; нейрореабилитация.
АННОТАЦИЯ. Авторы рассматривают роль города Свердловска в годы Великой Отечественной войны как города-госпиталя, крупнейшей медицинской базы, описывают создание крупных медицинских научно-практических школ на примере школ хирургии и нейрохирургии, рассказывают об огромном личном вкладе нейрохирурга Д.Г. Шефера в медицину Урала.
Voroshilov Dmitry Viktorovich,
Director, ROSSY-URAL Special Forces Veterans Fund: 620014, Yekaterinburg, ul. March 8, d.13, office 415; e-mail: pocc-ural@yandex.ru
Koroleva Tatyana Grigorievna,
Head of Press Service, ROSSY-URAL Special Forces Veterans Fund: 620014, Yekaterinburg, ul. March 8, d.13, office 415; e-mail: t.g.koroleva@mail.ru
Lomtatidze Olga Valerievna,
Associate professor, Docent Department of Biology and Fundamental Medicine, Institute of Natural Sciences and Mathematics, Ural Federal University: 20002, 19 Mira street, Ekaterinburg, Russia; e-mail: Olga.Lomtatidze@urfu.ru
Alekseeva Anna Simkhovna,
Lecturer and Assistant professor Department of Clinical Psychology and Psychophysiology, Ural Federal University: 20002, 19 Mira street, Ekaterinburg, Russia; a.s.alexeeva@urfu.ru
URAL MILITARY MEDICINE. INTEGRATED APPROACH TO TREATMENT OF NEUROLOGICAL WOUNDS DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR ON THE EXAMPLE OF SVERDLOVSK
KEYWORDS: hospital; neurosurgery; head wounds; military medicine; neurology; neurorehabilitation.
ANNOTATION. The authors consider the role of Sverdlovsk during the Great Patriotic War as a hospital city, the largest medical base, describe the creation of large medical scientific and practical schools by the example of schools of surgery and neurosurgery, talk about the huge personal contribution of the neurosurgeon D.G. Schaefer in the medicine of the Urals.
Трудно переоценить общий вклад Урала и, в частности, города Свердловска в победу над фашистской Германией в Великой Отечественной войне. В годы войны Свердловск стал не только городом-заводом, но и крупнейшей медицинской базой, комплексом эвакогоспиталей (эвакуационных госпиталей) [1]. Во время Великой Отечественной войны на уровнях армий, фронтов и нескольких внутренних регионов были созданы так называемые госпитальные базы - совокупности госпиталей и обслуживающих их военно-медицинских частей и учреждений, развернутых для оказания квалифицированной и специализированной медицинской помощи и лечения раненых и больных[2][3]. В госпитали Свердловска и Свердловской попадали раненые с наиболее тяжелыми ранениями, им требовалось высокопрофессиональное сложное лечение, их ждал длительный период реабилитации. Согласно данным Свердловского областного музея истории медицины и ТФОМС по Свердловской области, на территории Свердловска было развернуто 49 эвакогоспиталей, суммарный коечный фонд Свердловска составлял 16,5 тысяч единиц. Всего же по Свердловской области был развернуто более 150 госпиталей, где одновременно могли проходить лечение более 50 тысяч больных и раненых. По словам почетного гражданина Екатеринбурга и Свердловской области нейрохирурга Семена Спектора, медики оперировали по 16 часов и делали все, чтобы спасти жизнь людям, сохранить их трудоспособность, они радовались, когда их подопечные выписывались не на группу инвалидности, а в свою часть. Более 73 процентов раненых после лечения возвращалось на фронт [4]. Следует отметить, что в целом врачи эвакогоспиталей Урала, Сибири и Средней Азии вернули в строй 90% больных и 72% раненых, этот показатель почти в два раза выше, чем у медиков Германии, при этом следует учитывать, что материально-техническая база противника была значительно лучше. Такие высочайшие результаты были достигнуты благодаря высокопрофессиональным медицинским кадрам Советского Союза, великолепной медицинской школе страны. По данным Свердловского областного музея истории медицины, в годы войны в Свердловске и области вели работу Медицинский институт, шесть научно-исследовательских медицинских институтов, фельдшерско-акушерская школа, двадцать школ медицинских сестер, курсы подготовки санинструкторов по линии Красного Креста [5]. В 1942 году были созданы специализированные эвакогоспитали: нейрохирургические, челюстно-лицевые, глазные, ушные, а также для лечения ранений грудной и брюшной полостей (торакоабдоминальные). В этих госпиталях работали медицинские специалисты высочайшего класса, которые при необходимости осуществляли профессиональную подготовку и переподготовку медицинского персонала других специальностей. В Свердловске на базе эвакогоспиталей был создан Совет ведущих практикующих врачей и ученых [6]. В состав Совета вошли практикующие медицинские работники, преподаватели Медицинского института, ученые-медики. Члены Совета вели огромную работу: выезжая в госпитали Свердловска и Свердловской области, они обучали персонал новейшим методам лечения огнестрельных и других ранений, переломов, проводили показательные операции и консультации. В 1944 году Борис Павлович Кушелевский (в 1941-1947 гг. главный терапевт Уральского военного округа) и Исаак Яковлевич Постовский (заведующий кафедрой органической химии Уральского индустриального института) получили авторское свидетельство № 64220 на сульфанил-стрептоцид как на «Препарат для лечения бациллярной дизентерии». Внедрение профессором Кушелевским нового препарата в практику лечения дизентерии и пневмонии явилось настоящим прорывом, сыграло стратегическую роль в истории Великой Отечественной войны, внесло неоценимый вклад в победу [7].
Как уже упоминалось выше, в 1942 году была введена специализация эвакогоспиталей, в Свердловске в годы войны действовали, в числе прочих, госпитали нейрохирургической и неврологической направленности.
Главным невропатологом и нейрохирургом Уральского военного округа в годы Великой Отечественной войны был доктор медицинских наук профессор Давид Григорьевич Шефер, известный невропатолог, нейрохирург, заслуженный деятель науки, создатель Свердловской (Екатеринбургской) школы невропатологов и нейрохирургов [8].
Давид Григорьевич Шефер родился 1 декабря 1898 года в Киевской губернии. В 1917 году он поступил на медицинский факультет Саратовского университета. В Гражданскую войну, как студент-медик, был призван в Красную Армию и направлен на Царицынский фронт, где был назначен начальником прививочного отряда. После окончания войны Д.Г. Шефер вернулся в университет, получив в 1922 году диплом врача. В 1935 году – степень доктора медицинских наук. Дальнейшим местом работы ученый выбирает Свердловск, этот выбор был связан с бурным развитием города, т.к. в начале 30-х годов в Свердловске появляется целый ряд передовых медицинских учреждений: Медицинский институт, клиническая больница, Институт физических методов лечения. В 1937 году Д.Г. Шефер возглавил кафедру нервных болезней Свердловского медицинского института (позже – кафедру нервных болезней и нейрохирургии), которой руководил в течение тридцати шести лет [9].
Когда началась Великая Отечественная война, Давид Григорьевич Шефер, будучи назначенным Главным невропатологом и нейрохирургом Уральского военного округа, организует в уральских госпиталях Урала неврологические и нейрохирургические отделения [10]. В военные годы в Свердловске вели работу несколько госпиталей, в профиль которых входили эти направления, например:
1. Военный госпиталь № 354 (ныне - Окружной госпиталь по ул. Декабристов, 85). Профиль: хирургический, глазной, ушной, урологический, терапевтический, нейрохирургический, неврологический, инфекционный, кожно-венерологический. На 1000 коек.
2. Эвакогоспиталь № 1325 (в/ч 252), он же - № 5965. Размещался с 09.07.1941г. по 01.09.1944г. в зданиях Горно-металлургического техникума (ныне - Уральский Государственный колледж) по пр. Ленина, 28 и Свердловского педагогического института (ул. К.Либкнехта, 9). Профиль: нейрохирургический, восстановительной хирургии. На 300-720 коек.
3. Эвакогоспиталь № 1326 (в/ч 282), он же - № 1708. Размещался с 22.06.1941г. по октябрь 1943 г. в школе № 9 по пр. Ленина, 33. Профиль: терапевтический, хирургический, психоневрологический. На 500 коек.
4. Эвакогоспиталь № 1705. Размещался с 04.07. 1941г. по 01.07.1943г. в зданиях бывшего областного финотдела по ул. Вайнера, 4 и ВОСХИТО (ныне - Уральский НИИ травматологии и ортопедии) по пер. Банковскому, 7. Профиль: общехирургический, травматологический, глазной, нейрохирургический. На 400-675 коек.
5. Эвакогоспиталь № 1707 (в/ч 322) он же № 3862 (в/ч 459) - с ноября 1941г. на 360 коек, профиль - терапевтический. Размещался с 03.07.1941г. по 25.05.1945г. в четырехэтажном здании школы № 11 (ныне - один из учебных корпусов Уральского Госуниверситета) по ул. Куйбышева, 48 и школе № 67 по ул. Стачек, Профиль: общехирургический, нейрохирургический, травматологический, восстановительной хирургии. На 900-1250 коек.
6. Эвакогоспиталь № 1710 (в/ч 299). Размещался с 15.07.1941г. по январь 1946г. в четырехэтажном здании Радиотехникума (ныне - Уральский Центр рекламы и дизайна и другие организации) по ул. Нагорной, 12. Профиль: челюстно-лицевой, нейрохирургический, восстановительной хирургии. На 855-1400 коек.
7. Эвакогоспиталь № 3584 ("Смоленский"). Размещался с 03.10.1941г. по 07.06.1943г. в общежитии № 6 Уралмаша (гостиница "Мадрид") по ул. Машиностроителей, 4 и школе № 40 по ул. Мичурина, 181. Профиль: терапевтический, полостной, инфекционный, нейрохирургический, туберкулезный женское отделение, отделение для гарнизонных больных. На 400-600 коек.
8. Эвакогоспиталь № 3867 (в/ч 464), он же - будущий нейрохирургический госпиталь для инвалидов Великой Отечественной войны. Размещался с октября 1941г. по 01.12.1945г. в четырехэтажном здании школы № 65 по ул. Степана Разина, 25 (ныне - один из корпусов Управления федеральной службы налоговой полиции РФ по Свердловской области). Профиль: психиатрический, неврологический женское отделение. На 300-360 коек. [2][3].
Надо отметить, что госпитали Уральского военного округа в военные годы приняли более двадцати пяти тысяч человек, получивших ранения головы, что составляло примерно 10% от общего количества раненых. В целом ранения головы в годы Великой Отечественной войны составляли, в зависимости от характера военной операции, от 7% до 13% от общего количества ранений [10].
В сентябре 1944 года Давид Григорьевич выехал на 1-й Украинский фронт. Его целью было внедрение новейших методов первичной обработки ран черепа [10]. Непосредственно на фронте, в расположении 36-й армии, им были созданы специализированные нейрохирургические бригады медицинской службы. Специализированная хирургическая помощь в первую очередь создавалась для лечения ранений головы, шеи, позвоночника. Позднее – челюстей, органов зрения и слуха. Хирургические полевые подвижные госпитали дополнялись особыми группами профильных специалистов из состава отдельной роты медицинского усиления армии. Совместная работа хирургов смежных областей обеспечивала высокий уровень комплексно оказываемой помощи раненым с комбинированными повреждениями [11]. По результатам работы этих служб, обобщив информацию по лечению на разных этапах оказания помощи, Шефер выступил с докладом на конференции врачей 1-го Украинского фронта [9].
В годы Великой Отечественной войны Давид Григорьевич Шефер успешно совмещал клинические исследования, практическую работу в госпиталях, научную и преподавательскую деятельность. На основании военного опыта им написан ряд научных работ, в многотомном сборнике «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» опубликованы две статьи Давида Григорьевича: «Остеомиэлиты черепа»[12] и статья «Лечение неосложненных ранений» [13], написанная в соавторстве с кандидатом медицинских наук М.М. Фильштинским.
В статье «Остеомиэлиты черепа» Шефер описал клиническую картину остеомиелитов на примере ранений черепа. Для данного заболевания Д.Г. Шефер применяет клиническую и рентгенологическую диагностику. Приводится опыт оперативного лечения как на ранних, так и на поздних стадиях заболевания. В качестве восстанавливающей терапии применялись: ультрафиолетовое излучение и витамины (В1 и С).
В статье «Лечение неосложненных ранений» соавторы, опираясь на огромный практический опыт, накопленный нейрохирургами в годы Великой Отечественной войны как в эвакогоспиталях, так и на передовой, дают конкретные рекомендации по обработке и лечению ранений головы, в том числе – в полевых, военных условиях, в зависимости от характера ранения, состояния раненого, симптоматики со стороны нервной системы, времени, которое прошло с момента ранения. В этой статье Д.Г. Шефер и М.М. Фильштинский отметили, что «опыт, накопленный в ходе Великой Отечественной войны, выработал правильную тактику хирурга при непроникающих ранениях черепа и способствовал скорейшему возвращению раненых к боевой и трудовой деятельности» [13].
В 1944 году в соавторстве с М.Э. Коликом Д.Г. Шефером была издана монография «Диагностика и лечение ранений периферических нервов». В основу монографии лег огромный опыт Давида Григорьевича по лечению и хирургическим вмешательствам при ранениях нервных стволов [14].
Важным этапом научно-практической работы врачей-неврологов явилась нейрореабилитация. После лечения неврологических заболеваний проводилась и нейрореабилитация в условиях госпиталей Свердловска и Свердловской области. Для пострадавших с черепно-мозговыми ранениями, сопровождающимися нарушением функции центральной нервной системы, проводили мероприятия ранней реабилитации в условиях отделений анестезиологии и реанимации, нейрохирургии, восстановительного лечения многопрофильного стационара. Немедикаментозное лечение включало в себя: физиотерапевтические методы, рефлексотерапию, лечебную физкультуру, трудотерапию, гирудотерапию и иных методов терапии и реабилитации пациентов с нейрохирургическими заболеваниями и состояниями, травмами отделов нервной системы. В основном эта группа методов была направлена на восстановление двигательных, когнитивных, речевых функций.
Таким образом, можно смело утверждать, в том числе и на примере неврологической и нейрохирургической медицины, что блестящие результаты и высочайшие статистические показатели по возвращению к полноценной жизни раненых в годы Великой Отечественной войны были достигнуты благодаря уникальной единой системе, объединившей деятельность полевых «скоропомощных» госпиталей, мобильных медицинских бригад, санитарного транспорта, эвакуационных госпиталей и реабилитационных медицинских учреждений, а также профессионализму и самоотверженности советских медицинских работников и ученых. В годы Великой Отечественной войны Свердловск (ныне – Екатеринбург), стал поистине городом-госпиталем. Интересен даже тот момент, что уже с начала 30-х годов все школы в Свердловске строились по проектам, предполагавшим их быстрое переустройство под эвакогоспитали [15]. В Екатеринбурге на сегодняшний день сохраняются богатые архивные материалы о госпиталях, продолжают развиваться научно-практические школы хирургии и нейрохирургии, получившие толчок к своему становлению в годы Великой Отечественной войны [16].
ЛИТЕРАТУРА
1. Словарь сокращений и аббревиатур армии и спецслужб. Сост. А.А. Щелоков. – М.: ООО «Издательство АСТ», ЗАО «Издательский дом Гелиос», 2003. – 318 с.
2. Корнева, О. Сведения о госпиталях, размещавшихся в г. Свердловске во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и в первые полтора послевоенных года (июнь 1945 г. - декабрь 1946 г.) [Электронный ресурс] // Оксана Корнева. URL: http://www.okorneva.ru/svedeniya-o-gospitalyah-razmeschavshihsya-v-g-sverdlovske-vo-vremya-velikoy-otechestvennoy-voynyi-1941-1945-gg-i-v-pervyie-poltora-poslevoennyih-goda-iyun-1945-g---dekabr-1946-g (дата обращения: 09.01.2020)
3. Комарский, В.Я. Их упокоила уральская земля… Воинский мемориал на Широкореченском кладбище г. Екатеринбурга / В.Я. Комарский. – Екатеринбург, 2001. – 180 с.
4. В Екатеринбурге вышла в свет книга об истории медицины в годы Великой Отечественной войны [Электронный ресурс] // МЕДВЕСТНИК. Портал российского врача. URL: https://medvestnik.ru/content/news/V-Ekaterinburge-vyshla-v-svet-kniga-ob-istorii-mediciny-v-gody-Velikoi-Otechestvennoi-voiny.html (дата обращения: 09.01.2020)
5. Уральская государственная медицинская академия. 75 лет (1930-2005) – Екатеринбург: Реал-Медиа, 2006
6. Евтушенко, Е. Свердловск – это Сталинград нашего тыла [Электронный ресурс] // Администрация Железнодорожного района. URL: https://железнодорожный.екатеринбург.рф/novosti/110935 (дата обращения: 09.01.2020)
7. Запарий, В.В., Дерябина, А.В. Участие уральских учёных в разработке антибиотиков в 1930-1940 годах / В.В.Запарий, А.В. Дерябина // Антибиотики и химиотерапия. – 2017. – № 62. – С. 11-12
8. Закорюкина, О.В. Талант невролога / О.В. Закорюкина // Медицинская газета. – 2009. – № 3. [Электронный ресурс] // URL: http://www.mgzt.ru/%E2%84%96-3-%D0%BE%D1%82-21-%D1%8F%D0%BD%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8F-2009%D0%B3/%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D1%82-%D0%BD%D0%B5%D0%B2%D1%80%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B0 (дата обращения: 15.01.2020)
9. То, что память сохранила. Сборник статей о профессоре Шефере / Уральская государственная медицинская академия; Городская клиническая больница № 40. – Екатеринбург: Изд-во «СВ-96», 1998. – 240 с.
10. Интервью с проф. Л.И. Волковой // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски (Инсульт). – 2015. – № 115(9). – С. 68-71
11. Кнопов, М.Ш., Тарануха, В.К. Отечественная военно-полевая нейрохирургия на этапах истории (к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне) / М.Ш.Кнопов, В.К. Тарануха // Вопросы нейрохирургии. – 2015. – № 2. – С. 5-9
12. Шефер, Д.Г. Остеомиэлиты черепа / Д.Г. Шефер // Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне, 1941-1945 гг. – Москва: МЕДГИЗ, 1954. – Т. 16. – С.256
13. Шефер, Д.Г., Фильштинский, М.М. Лечение неосложненных ранений / Д.Г. Шефер, М.М. Фильштинский // Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне, 1941-1945 гг. – Москва: МЕДГИЗ, 1954. – Т. 16. – С.293
14. Шефер, Д.Г. Диагностика и лечение ранений периферических нервов / Д. Г. Шефер. - Москва; Свердловск: Медгиз, 1944. – 98 с.
15. Подкорытова, Н. Уральский невидимый фронт / Н. Подкорытова // УРАЛ. – 2019. – № 5. URL: http://uraljournal.ru/work-2019-5-2044 (дата обращения: 15.01.2020)
16. Соколов, Б.П., Бальчугов, А.Д., Сажина, М.Г., Чукреев, Г.В., Баранова, Н.П. Становление государственной системы здравоохранения на Среднем Урале / Б.П. Соколов, А.Д. Бальчугов, М.Г. Сажина, Г.В. Чукреев, Н.П. Баранова. – Екатеринбург: ООО «СиТи-Принт», 2009. – 88 с.
13.02.2020
КОММУНИКАЦИЯ В ПОЛИТИКЕ
ВВЕДЕНИЕ
Коммуникация (от лат. communico – делаю общим, связываю, общаюсь) предполагает процесс передачи от человека к человеку информации (в том числе и мысленной, чувственной, эмоциональной и т.д.) и является формой взаимодействия и общения людей в процессе их совместной деятельности. Политика же в свою очередь является одной из областей человеческой деятельности, которая имеет огромное влияние на все сферы жизни как конкретного человека, так и человечества в целом. И значение коммуникации в политике трудно переоценить.
МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ В ПОЛИТИКЕ
Одно из наиболее полных толкований политической коммуникации дано известным французским социологом политики Р.Ж. Шварценбергом. Известный французский социолог и политолог Р.Ж. Шварценберг определил понятие политической коммуникации как «процесс передачи политической информации, посредством которого информация циркулирует между различными элементами политической системы, а также между политической и социальной системами» [1]. Близкое понимание сущности политической коммуникации содержится и в отечественной российской научной литературе, например, можно найти определение политической коммуникации как «процесса взаимодействия политических субъектов на основе обмена информацией и непосредственного общения, а также средства и способы этого духовного взаимодействия» [2].
По мнению М.Н. Грачева, известного российского исследователя, политическая коммуникация - это «особый, частный случай коммуникации, представляющий собой информационное воздействие политических акторов друг на друга и окружающую социальную среду (общество), является атрибутом, неотъемлемым свойством политической деятельности, без которого последняя не может ни существовать, ни мыслиться».
Одним из подвидов политической коммуникации является коммуникация в международной политике. Термин «коммуникация» достаточно часто употребляется при рассмотрении множества явлений как в политической теории в целом, так и в теории международных отношений в частности. Обычно он используется в словосочетаниях типа: «международные коммуникации», «межгосударственная коммуникация», «международные коммуникативные потоки», «межкультурная коммуникация», «глобальная коммуникация» и т.п. Все названные понятия отражают некоторые явления, происходящие в системе международных отношений [3].
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ МЕЖКУЛЬТУРНЫХ КОММУНИКАЦИЙ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Самостоятельное значение проблема межкультурных коммуникаций приобретает в международных отношениях, которые с одной стороны являются ярким примером развития общения на различных уровнях, однако в то же самое время отражают многочисленные особенности феномена межкультурных коммуникаций. Сама история межкультурных коммуникаций показывает, что они непосредственно связаны с развитием политических, торговых, культурных, межрелигиозных контактов. Именно в истории международных отношений можно отметить становление различных направлений и форм межкультурного общения, которое складывалось под влиянием многочисленных факторов. Прежде всего, следует вспомнить такое направление межкультурного общения как торговля, из которого в дальнейшем, по мнению целого ряда исследователей, и выросла дипломатия. По традиции купец шел впереди посланника, а первые договоры, способствующие межкультурному общению, были посвящены именно торговым контактам. Важность заключения торговых отношений подтверждается еще и тем, что на дощечках с письменами, отражающих полномочия посланников были представлены и тексты торговых обязательств. Ранние тексты торговых договоров восходят к незапамятным временам и упоминаются еще в Ветхом Завете.
В средние века происходит непосредственное сращивание дипломатических и торговых отношений. Наиболее наглядным примером этому служит история знаменитых итальянских городов Венеции, Милана, Рима, Флоренции. Уже начиная с XV века, там были созданы торгово‑дипломатические представительства, которые направляли своих консулов в города Ближнего Востока для становления и развития торговых отношений. Среди итальянских городов наиболее важное значение торговле придавалось в Венеции, городе, который сумел выйти на передовые позиции в Европе преимущественно благодаря развитым торгово‑дипломатическим контактам. Можно вспомнить, что основы национальной дипломатической традиции в Великобритании были заложены в 1303 году в знаменитой купеческой хартии, а становлении двусторонних дипломатических отношений между Англией и Россией оформилось благодаря торговым контактам.
Развитие торговых отношений способствовало активному широкому обмену. Происходило знакомство с культурными достижениями различных народов, которое способствовало развитию общения, межкультурных коммуникаций, как на межгосударственном, так и на негосударственном уровне. В дальнейшем торговые связи стали самостоятельным направлением межгосударственного общения, хотя такие формы культурных связей как торговые выставки и ярмарки, безусловно, следует отнести к явлению с ярким культурным подтекстом.
Культурные связи играли важную роль в развитие политического диалога и в последующее время и часто действительно способствовали изменению политического климата. Так, например, налаживание отношений между США и КНР началось с соревнований по пинг‑понгу («дипломатия пинг‑понга»), а контакты между СССР и военными режимами в странах Латинской Америки осуществлялись преимущественно благодаря гастролям популярных там советских артистов.
Однако, несмотря на вполне закономерные экономические и политические интересы, культурные контакты в международных отношениях в качестве самостоятельной величины стали рассматриваться совсем недавно. Культурные связи в течение долгого времени осложнены особенностями национальных, духовных традиций, вопросами религиозной принадлежности. Зачастую именно культурные различия становились тормозом развития межгосударственных отношений. На протяжении долгого времени преодолеть данные противоречия было достаточно сложно, так как устоявшимися являлись убеждения, основанные на превосходстве той или иной культуры, религии.
В эпоху древних цивилизаций и средневековья большие проблемы вызывал сам дипломатический протокол, основанный на национальных традициях и установках, восходящих к ранним векам формирования государственности и национального самоопределения.
Так в«Метриках Великого княжества Литовского» содержится информация, что русские дипломаты высокого ранга не могли два раза подряд отправляться к одному и тому же государю «без ущерба для царской чести». Кроме того свита гонцов состояла из 20–30, а посланников – из 150–200 человек. Послы сопровождались свитой, состоящей из 300–4000 человек.
Особые миссии российской дипломатии также отличались невероятной пышностью. В их состав входили тысячи дворян, челяди, поваров, брадобреев, священников, писарей, конюхов и других лиц. Организационное обеспечение такой миссии было делом крайне сложным и вызывало массу неудобств у принимающей стороны. Тем не менее, в средние века не было предпринято никаких шагов, направленных на ограничение дипломатических миссий. По традициям того времени считалось, что пышность свиты Московии и представительность дипломатических делегаций свидетельствует об особом значении мероприятия и статусе страны, которая оказывает честь принимающему государству.
В эпоху средневековья культурные связи практически не рассматривались как важная часть международных отношений. Только в период Нового времени происходит осознание того, что межкультурные коммуникации являются не только непременным условием развития широкого межгосударственного диалога, но и гарантом решения многочисленных актуальных проблем.
В XIX веке постепенно формируются традиции международного дипломатического протокола, позволяющие обойти многие сложности общения, в рамках международных отношений продолжают развиваться различные направления и формы культурных связей. Фактор культуры, культурных связей находит свое подтверждение в деятельности государственных служб. В конце XIX века впервые создаются центры, нацеленные на продвижение национальной культуры за рубежом. Диалог в сфере культуры стал рассматриваться как важная основа для решения политических, экономических и других актуальных вопросов международных отношений [5].
МЕЖКУЛЬТУРНЫЕ КОММУНИКАЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ ДИПЛОМАТИИ
В современной политике роль межкультурных коммуникаций крайне важна. Хороший политик, дипломат должен не только следовать нормам дипломатических протоколов, но и знать базовые основы культуры страны, в которой он работает, с представителями которой общается, ведет диалог. Широко известны ошибки и провалы политиков высшего уровня, которые были допущены ими именно в силу незнания обычаев государства, с лидерами которого они вступили в коммуникацию. Это касается как вербальной, так и невербальной коммуникации. Например, в 1992 году министр Австралии Пол Китинг позволил себе приобнять королеву Елизавету II, что вызвало настоящий дипломатический скандал, а супруга Барака Обамы Мишель Обама крайне возмутила граждан Саудовской Аравии отсутствием головного убора и тем, что пожала руку королю государства, в то время как ислам запрещает мужчинам прикасаться к посторонним женщинам. Ошибку при встрече с английской королевой допустила и Людмила Путина в 2003 году, надев шляпку, которая в два раза превысили размеры головного убора Елизаветы II, что по британским канонам считается верхом неприличия. В 2016 году «отличился» и Барак Обама, попытавшись похлопать по плечу президента Кубы Рауля Кастро, однако тот неожиданно перехватил руку американского президента, так как для кубинца похлопывание по плечу – жест покровительства, допустимый лишь от старшего к младшему. В 2007 году другой президент США, Джордж Буш, стал жертвой незнания местных традиций и языка жестов. Во время визита в Австралию он сложил два пальца в жесте V («Виктория»). Толпа ответила ему тем же знаком, и лишь позже президент узнал, что этот жест оскорбителен для австралийцев и является эквивалентом фразы «Отвали!». А в 2019 году Елену Зеленскую, супругу президента Украины, обвинили в неуважении к императору Японии Нарухито из-за платья желтого цвета, в котором она прибыла на официальную встречу. Дело в том, что еще в VIII веке в Японии была разработана целая система цветов, и желтый в своих нарядах могли использовать лишь члены императорской семьи. Эти ограничения действуют, хоть и неофициально, действуют до сих пор, именно поэтому представители всех иностранных государств и миссий никогда не надевают вещи желтого цвета на официальный прием в Японии, или даже в посольство Японии. И подобных примеров можно привести очень много, более того, в неприятные ситуации такого рода политики продолжают попадать, что говорит о необходимости более тщательно изучать культурные особенности народа той страны, в которой политик находится и работает, в связи с этим большое значение межкультурной коммуникации уделяется в подготовке и обучении дипломатов.
Проблемы профессиональной коммуникации в языковой подготовке дипломатов особенно актуальны в наше время при эффективном и творческом содействии совершенствованию, модернизации и при активном внедрении инновационных подходов в сфере подготовки и переподготовки высококвалифицированных специалистов в области международных отношений и мировой экономики. Способность участников межкультурного делового общения к осознанию общих и отличительных признаков, к их пониманию и интерпретации в условиях определенного контекста на основе сравнения родной культуры и культур партнеров по деловому общению лежит в основе понимания различий культур [5].
Профессиональная коммуникация представляет собой сложное образование; это особая модель коммуникации, в которой национальные особенности собеседников проявляются через вербальные элементы (лексические единицы, грамматические структуры, речевые акты); невербальные элементы (жесты, интонацию, дистанцию и т.д.); стратегию общения (начало разговора, окончание разговора, выражение мнения, сомнения и т.д.). С педагогических позиций профессиональная коммуникация представляется как комплекс отношений между субъектами общения, основанный на умениях, детерминирующих обмен, восприятие преобразование сообщений из одной в другую и построение взаимодействия в соответствии с нормами культуры изучаемой страны. Эффективность межкультурного делового общения зависит от знаний коммуникантов о лингвистических, прагматических и социокультурных особенностях делового коммуникативного процесса с иноязычным партнером и их умений применять данные знания с учетом специфики ситуации профессионального общения. Для межкультурного взаимодействия необходимо обладать общей международной осведомленностью о различиях культур и толерантной восприимчивостью к ним. Этому во многом способствует работа с аудио- и видеоматериалами, содержащими примеры ситуаций межкультурного делового общения; чтение и анализ статей из аутентичных источников; деловые и ролевые игры, прогнозирующие профессиональные деловые ситуации и моделирующие стратегии поведения [6].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Происходящие в современном мире политические, экономические и социально-культурные изменения способствуют росту профессиональной межкультурной коммуникации, расширению сотрудничества и профессиональных контактов в международных проектах между представителями разных народов. Все это требует от преподавателей, политиков, специалистов-дипломатов профессиональной компетентности, включающей в себя знакомство с культурными, религиозными особенностями как можно большего числа народов и стран, их историей, традициями, особенностями общения. Это необходимо для профессионального и свободного общения как в вербальном, так и в невербальном выражениях, для достижения поставленных целей, а также для создания положительного имиджа той страны, которую представляет политик, дипломат. В связи с этим продолжает возрастать роль такой дисциплины, как кросскультурные (или межкультурные) коммуникации.
ЛИТЕРАТУРА
Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология: В 3 ч. / Пер. с фр. М., 1992. Ч. 1. С. 174.
Основы политологии: Краткий словарь терминов и понятий / Под. ред. Г.А. Белова, В.П. Пугачева. М., 1993. С. 54.
Кондратов А.И. Коммуникации в системе международных отношений [Электронный ресурс] // CYBERLENINKA. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/13930584 (дата обращения: 19.12.2019)
Межкультурные коммуникации в международных отношениях [Электронный ресурс] // Cyberpedia. URL: https://cyberpedia.su/18xdc33.html (дата обращения: 19.12.2019)
Зоткина И.В. Экспериментальная модель профессиональной коммуникации языковой подготовки дипломатов. – М.: Образование. Наука. Научные кадры. Юнити-Дана, №1, 2011.
Зоткина И.В. Межкультурная коммуникация и профессиональная компетентность студентов дипломатической академии МИД РФ в обучении иностранному языку. [Электронный ресурс] // Язык. Культура. Перевод. Коммуникация: сборник научных трудов. Выпуск 2. URL: https://bookonlime.ru/lecture/6-mezhkulturnaya-kommunikaciya-i-professionalnaya-kompetentnost-studentov-diplomaticheskoy-6 (дата обращения: 21.12.2019)
